Антон Шипулин: «В нашей команде я самый лузер... Это я про хоккей!»

 Ольга Чебыкина: Главной темой нашего разговора будет не биатлон, а хоккей. Вы примете участие в Матче звёзд — прекрасном благотворительном событии. Он состоится 19 мая в КРК «Уралец». Расскажите подробности.

Антон Шипулин: Матч пройдёт уже в третий раз. В этом году мы решили сделать его более насыщенным, более красочным и эмоциональным. Это будет шоу.

Играть будут четыре команды. Одна из них — «КомАр», команда артистов, которая прилетит на игру из Москвы. Команда «Олимп» составлена из «Уральских пельменей» и олимпийских чемпионов, призёров чемпионатов мира по лыжам и по биатлону, очень звёздная команда. И команды администрации города и правительства Свердловской области.

Мы подумали, что на таких чайников, как мы, зрителю, может быть, не очень интересно смотреть. Мы в хоккее любители; я сегодня стоял на коньках второй раз за год, у меня вообще навыка нет. Хоть я и капитан «Олимпа», но я в команде самый лузер, знайте все. Моя задача будет настроить команду на позитив, запугать соперника (улыбается), дать пару наставлений. Но зрителю этого мало, поэтому с поддержкой РМК и Игоря Алексеевича Алтушкина, который нам очень помог, мы привозим группу Uma2rman. Будет полноценный часовой концерт, под песни Uma2rman будут выступать фигуристки. И будет ещё несколько сюрпризов.

Я думаю, что зрители, которые придут посмотреть на матч, будут увлечены. Мы надеемся на положительные отзывы, потому что мы постарались вложить максимум интересного в одно шоу.

ОЧ: В пресс-релизе сказано: «Не планируйте поход «папа плюс сын», как обычно ходят на хоккей». Вы приглашаете дочерей, бабушек и дедушек, соседей, можно приходить большими дружескими компаниями, и всем будет интересно. Это не столько спортивный матч, сколько мероприятие для семьи и, конечно, доброе дело — благотворительный сбор денег. На что они пойдут?

АШ: Все деньги, которые будут выручены, пойдут на строительство детских площадок. Мы надеемся, что их будет несколько. В позапрошлом году провели хорошую реконструкцию в серовском детском доме. В прошлом году мы столкнулись с такой ситуацией: пообещали первоуральскому детскому дому хорошую реконструкцию детской площадки, но собрали недостаточно средств — поэтому мы её подшаманили, привели в порядок и сдали в таком виде, в каком смогли. В этот раз будем отталкиваться от того, сколько средств соберём. Подсчитаем и точно скажем, пойдут эти деньги на одну детскую площадку или на две.

Могу с уверенностью сказать, что это будет не город, а область. В Екатеринбурге социальные учреждения живут неплохо, а в 50-100 километрах от города — гораздо тяжелее. Мы построим площадку там, где она больше всего необходима и куда тяжело добраться бюджетным деньгам.

ОЧ: Ваша роль в благотворительном фонде Антона Шипулина далеко не номинальная, и вы не просто разрешаете использовать ваше имя. Фонд появился в 2010 году после вашей поездки в ирбитский детский дом. Вы тогда поняли, что не можете оставаться в стороне и отделываться единичными звёздными визитами?

АШ: Да. Я после Олимпиады заработал какие-то деньги. Часть отдал в церковь, а часть решил отдать детям, и не просто отдать, а съездить и посмотреть, как они живут. Мы поговорили с директором школы, поняли, что у детей нет компьютеров. Я купил несколько компьютеров, привёз в детский дом. Когда увидел обстановку и начал общаться с детьми, у меня просто слёзы на глаза навернулись. Дети хотят поиграть в мяч, а мяч порван; дети хотят заниматься другими видам спорта, но не могут, потому что нет обычного инвентаря.

После этой поездки я подумал: ну сколько раз за год я могу съездить в детский дом — один, два, три. Этого недостаточно. Хотелось объять необъятное, хотелось помогать как можно больше. Тогда появилась идея организовать фонд, чтобы объединить людей, которые мне доверяют, спонсоров, с которыми я работаю и дружу, и по заявкам или по нашему усмотрению распределять деньги.

Мы могли бы создать какой-нибудь фонд попроще, ради галочки, и помогать детским домам только в Екатеринбурге. Но мы решили работать по области. Да, далеко ездить. Но мы стараемся продвигать свои благие идеи именно там, где это больше всего необходимо. Я, поездив по детским домам и социальным учреждениям, увидел, что дети всегда ищут себе кумиров. Как правило это ребята постарше, которые курят, выпивают. Дети не видят другого. Мы хотим показать обратное.

Я езжу сам, привожу с собой друзей. Меня поддерживают ребята из «Уральских пельменей» — Сергей Исаев, Андрей Рожков, Дмитрий Брекоткин. Они ездили со мной в серовский детский дом, и дети смотрели на них большими глазами. Для детей это был такой мотивационный толчок, что директор потом рассказывал: «Дети говорят: «Всё, не хочу быть разгильдяем, хочу быть спортсменом, актёром, хочу иметь цель в жизни». И это здорово. Если хотя бы один ребёнок из десяти поменяет своё мнение, то мы уже не зря делаем свою работу.

ОЧ: Вы начали заниматься благотворительностью семь лет назад, когда были совсем молодым человеком и ещё не были папой. Почему вы решили помогать детям?

АШ: Просто каждому неравнодушному человеку надо побывать в детском доме. После этого у каждого второго, я уверен, появится такое же желание помогать. Кто знает, открыл бы я фонд, если бы сам не увидел ситуацию в детдоме.

Я и не думал, что будет так тяжело. Поначалу мы столкнулись с массой проблем, и у меня даже были мысли: «Зачем я в это полез?». Мне было 22-23 года, и было тяжело со всем этим справиться. Но постепенно я понял, что фонд — это моё дитя. Я видел, как оно растёт, как обрастает силой, мышцами, знаниями. Я рад, что сложилась хорошая команда, которая может справиться без меня, пока я на соревнованиях или на сборах. Финансирование с каждым годом растёт, растёт число мероприятий: если в позапрошлом году их было около 70 год, то теперь мы ежегодно проводим около 140 мероприятий для детей в социальных учреждениях.

ОЧ: В деятельности фонда есть отдельное патриотическое направление, и вы не только отстаиваете честь российского флага на лыжне, но и не стесняетесь публично жёстко высказываться, когда нужно защитить страну или команду. Но ведь теоретически в некоторых случаях можно и промолчать.

АШ: Меня цепляет, когда на нашу страну наезжают ни за что. Я так-то терпеливый человек, но в один момент могу взорваться, и когда я взрываюсь, лучше у меня на пути не стоять. Все мои близкие друзья и родственники знают, что меня сложно довести, но если уж это случилось, то я готов рвать и метать. Таких ситуаций было немного, но они случались и, к сожалению, иногда были публичными — ситуация с Фуркадом, некоторые другие.

Я считаю, что если уж кто-то в чём-то обвиняет нашу страну, то это должно быть доказуемо, должны быть факты. А просто так голословить, и унижать, и смешивать нашу страну и нашу команду с грязью я не готов позволить. Я всеми правдами и неправдами буду отстаивать интересы нашей страны.

ОЧ: Выдающаяся пианистка Полина Осетинская в автобиографии написала про великих музыкантов, что они никогда не позволяют себе публично неуважительно отзываться о коллегах. А вот с безусловно талантливыми, но с высоким самомнением музыкантами это может произойти — на репетиции, при свидетелях, при прессе. Как вы считаете, должен ли великий человек — не только музыкант, но и, например, спортсмен — быть ещё и хорошим человеком?

АШ: У нас в биатлоне все люди хорошие. У всех, конечно, есть минусы, и я не исключение. Это я здесь сижу весь такой хороший и положительный.

Мартен Фуркад в какой-то момент решил, что может многое говорить, и у нас с ним получилась такая стычка. Я не рад, что она получилась публичная, но, может быть, это и к лучшему. Мы с ним два дня общались, высказывали друг другу, бывало, даже очень жёсткие мнения. После этого инцидента Мартен ни разу не сказал про Россию ничего плохого.

ОЧ: Что делают спортсмены, когда мирятся: вместе выпивают, закапывают винтовку войны?

АШ: Мы с Фуркадом пожали друг другу руки. Теперь я знаю его мнение обо мне, он знает моё мнение о нём — и нам легче друг с другом. Мы ещё больше стали уважать друг друга, потому что в конфликтной ситуации не промолчали, а высказали свои мнения, и каждый отстаивал свои интересы. Теперь будем аккуратнее.

ОЧ: Вы молодой папа, вашему сыну полтора года. Какие отцовские обязанности закреплены за вами с учётом вашего тренировочного графика и общественной работы?

АШ: Жена иногда обижается, что я приезжаю со сбора и должен неделю провести дома, а сам с утра уезжаю на тренировку или по делам, и семья видит меня только вечером. Бывает даже, что я уезжаю из дома, когда ребёнок ещё спит, а приезжаю, когда он уже засыпает. Конечно, очень обидно.

Но для меня на первом месте всегда не спорт, а семья. У каждого человека семейные ценности должны быть на первом месте, и я не исключение. Хотя многие спортсмены надо мной подтрунивают, говорят: «Ты должен ставить спорт на первое место». Я отвечаю: «Нет, вы уж извините. Это ваш выбор, мой выбор — другой». Я очень люблю своего сына, свою жену, и каждую минуту, которую мы проводим вместе, я просто на седьмом небе от счастья.

У меня есть одна самая главная обязанность: я всегда купаюсь с сыном. Иногда время проходит незаметно: планировали покупаться 10-15 минут, но они перерастают в 40-50 минут, и я не могу этим насладиться. А так, конечно, почти все обязанности по сыну берёт на себя жена. Я, может, пару раз подмывал его после похождений в туалет…

ОЧ: Это в порядке ознакомления?

АШ: Да, ради интереса, ради галочки: «Жена, я это сделал!».

Хоть сын уже большой и ходит, я часто таскаю его на руках. Я соскучился, мне хочется его обнять, хочется проводить с ним как можно больше времени. Первое время, когда я после отдыха возвращался в команду, массажист мне не мог промять спину. спрашивал: «Ты чего дома делал?». — «Сына таскал». Хочется как можно чаще держать его на руках, ведь этот возраст скоро закончится. Придётся рожать второго, чтобы вспоминать, что такое — таскать своего сына.

ОЧ: У вас, судя по инстаграму, новое увлечение: стендовая стрельба.

АШ: Да, я позавчера стрелял — меня друг пригласил. Сегодня сразу после интервью еду за своим ружьём.

Стендовая стрельба — это хорошая разгрузка. Мы за год выстреливаем из своих винтовок 12-15 тысяч патронов, но это немножко не то. А позавчера, когда я стрелял по тарелочкам, классно кайфанул. Вроде мы с оружием проводим по часу, по два каждый день на сборах, и оно должно надоесть, но тут смена обстановки, смена режима, азарт, когда летят тарелочки справа, слева, сзади, спереди, когда зайчик бежит… Надеюсь, что это увлечение будет у меня развиваться.

ОЧ: Вопрос про дружбу. В вашей жизни явно есть место крепкой дружбе, судя по тому, насколько часто одни и те же люди появляются рядом с вами на фотографиях. С кем вы дружите, помимо спортсменов?

АШ: Настоящих друзей не может быть много. У меня есть много приятелей, хороших знакомых. Когда ты известный человек, у тебя появляются и такие «знакомые», которые как рыбы-прилипалы — ты не хочешь с ними дружить, а они хотят.

А настоящих друзей у меня два-три. Есть один самый лучший друг. Ему можно позвонить среди ночи — он живёт в 40 километрах отсюда, в Полевском, — и сказать: «Кирюха, приезжай, надо…»

ОЧ: Он не спортсмен?

АШ: Он был спортсменом, давно ушёл из спорта, но судьба нас так связала, что мы очень хорошо общаемся.

Для меня дружба — это что-то очень серьёзное. Бывало так, что вроде друг, а как нужно выручить, помочь — друг куда-то исчезает. Мужская дружба должна быть проверена годами. Её нельзя пошатнуть никакими конфликтами. Хотя между друзьями тоже бывают конфликты. Как сказал один мой знакомый и друг, если друзья друг другу не били морды и не посылали, то это не настоящие друзья. Нужно и через это пройти, и потом вспоминать и учиться. Это как в супружеских отношениях: где-то ты должен уступить, а где-то должен уступить друг. А когда дружба проверена годами, она перерастает во что-то большее.

Ссылка на материал: http://malina.am/video/2017/5/16/anton_shipulin